О Павле I сохранилось множество исторических анекдотов. Их количество сравнимо только с его прадедом Петром Великим. Это обилие занимательных историй говорит, прежде всего, о яркости личности, живости ума, остроумии и находчивости, которые были присущи как Петру, так и Павлу. Главная же схожесть между двумя императорами состояла в том, что оба они требовали от каждого подданного служения государству независимо от сословных привилегий. «Вельможами у меня только те, с кем я говорю, и только на то время, пока я с ними говорю!» — повторял часто Павел Петрович. Присягу ему приносили даже крестьяне. «Ведь они, — пояснял Павел, — содержат собою и своими трудами все прочие части общества». Подобно своему прадеду, Павел считал, что в управлении страной нет мелочей. «Государь обязан вникать во все, знать и видеть больше других, по осведомленности своей не иметь равных», — говорил император. Один из видных современников Павла, уже после смерти императора как-то сказал его дочери: «Покойный государь был равен Петру Великому по своим делам, если бы не умер так рано».

Будущий император родился 20 сентября 1754 года. С детских лет он стал заложником большой политики. Рождение мальчика было событием политического значения. Однако чем старше становился Павел, тем чаще он напоминал своей матери Екатерине II о незаконности ее правления, являясь постоянной угрозой ее самодержавию. Его имя приобрело большую популярность не только у противников императрицы, но и в народной среде.

Главные отрицательные черты Павловского правления — недоверие к людям, излишняя подозрительность, ранимость и вспыльчивость были приобретены им за долгие годы гатчинской изоляции. Он жил под пристальным надзором своей матери, окруженный ее шпионами и доносчиками, разлученный со своими детьми, в постоянном страхе за свою жизнь. «Если бы мать узнала, что в моей свите есть хоть один верный мне пудель, она тотчас велела бы его утопить», — говорил с сожалением Павел.

Однако эта изоляция сыграла и некоторую положительную роль в жизни наследника. Он стал императором с четко продуманной программой действий, с ясным, выношенным планом, к реализации которого приступил немедленно, словно предвидя, как мало времени отпущено ему Богом. Об энергии Павла можно судить хотя бы по тому факту, что за время его правления было издано более двух тысяч законодательных актов. В среднем он принимал 42 закона в месяц. Эта активная законодательная деятельность не могла сравниться ни с царствованием Екатерины, ни с правлением Петра Великого. При Павле началась военная реформа‚ подготовившая армию к войне 1812 года‚ был пересмотрен закон о престолонаследии, были предприняты первые шаги в ограничении помещичьей власти и первый шаг к отмене крепостного права… Им заложены основы всего законодательного корпуса Российской империи. Его преобразования оказали значительное влияние на государственное устройство будущей России.

Эти реформы не могли не вызвать ненависти у дворянства екатерининской эпохи. «Но для меня не существует партий и интересов, кроме государства! — говорил Павел. — При моем характере мне тяжело видеть, что дела идут вкривь и причиною тому небрежность и личные виды. Я желаю лучше быть ненавидимым за правое дело, чем любимым за дело неправое». Эти слова Павла Петровича могли бы охарактеризовать и основное содержание политики Петра Великого.

Однако в отличие от своего державного прадеда Павел стал первым российским императором, который смягчил церковную политику. До него, начиная с Петра I, она была направлена на ущемление прав Церкви во имя государственных интересов. С восшествием Павла Российская Церковь получила определенные надежды на религиозное возрождение. Император был неравнодушен к православию. Его законоучитель и духовный наставник митрополит Платон, венчавший потом Павла на царство, так писал о его вере: «Воспитанник, по счастью, всегда был к набожности расположен и рассуждение ли, разговор ли относительно Бога и веры были ему всегда приятны. Сие ему внедрено было с млеком покойною императрицей Елизаветой Петровной, которая горячо любила его и старалась воспитывать в вере». Он увеличил вдвое оклады духовенству, утвердил ходатайство Синода об отмене телесных наказаний священникам, узаконил меры для обеспечения вдов и сирот духовного сословия. Впервые со времен екатерининской секуляризации епархиям и монастырям были выделены земельные угодья. При Павле создаются духовные академии в Петербурге и в Казани, а также открываются несколько новых семинарий.

Как-то Павел рассказал о своем видении державного прадеда: «Во сне ли это было или наяву, не знаю. Это случилось во время ночной прогулки по Петербургу, когда я был еще цесаревичем. Ко мне подошел незнакомец, закутанный в плащ. От него веяло холодом, словно он был сделан изо льда. Незнакомец сказал глухим и печальным голосом: “Бедный Павел! Бедный царевич!.. Прими мой совет: не привязывайся сердцем ни к чему земному, ты недолгий гость в этом мире… Живи честно и справедливо, по совести. Помни, что угрызения совести самое страшное наказание для великих душ”. Лишь уходя, он показал свое лицо — это был Петр I!». Всю жизнь Павел вспоминал это видение, стараясь жить по совету своего прадеда. Однако это стремление Павла сталкивалось со стеной непонимания окружавших его людей, тех, кто, по словам историка, «раскинулся слишком широко, кто должен быть стеснен и обуздан ради бесправных и слабых». Это непонимание в конечном итоге привело к злодейскому убийству государя.