На протяжении столетий церковная и государственная власть в России были связаны столь неразрывно, столь прочно, что казалось: крушение Российской империи неминуемо повлечет за собой и крушение Русской Церкви. Однако под натиском революционной смуты государство пало, а Церковь — выстояла. Это стало возможным лишь благодаря Поместному Собору Русской Церкви, открывшемуся за два месяца до Октябрьской революции. Поместный Собор стал настоящим переворотом в церковной жизни. Все решения, принятые на его заседаниях, резко изменяли практику Синодальной Церкви. Соборные постановления вернули Русскую Церковь к подлинно каноническому строю. Ни одна из проблем, обсуждавшихся соборянами, не устарела до сих пор.

Реформы Петра I превратили Церковь в одно из государственных учреждений под руководством светского чиновника — обер-прокурора, которого назначал лично император. Структура, навязанная Петром, была чужда Церкви. Начало ХХ века с его революционными настроениями и резкими изменениями во всех сферах жизни общества поставило перед Церковью множество острых и болезненных вопросов. И разрешить их старыми методами было просто невозможно. Необходимость созыва Собора, который мог бы в духе традиции реформировать церковную жизнь и дать ей правильные ориентиры, обсуждался еще в 1906 году. Но император не дал разрешения на его проведение, да и потом еще неоднократно признавал его созыв несвоевременным. Лишь отречение Николая II и крах монархии дали возможность незамедлительно созвать Поместный Собор. Он открылся в Москве 28 августа 1917 года, в Праздник Успения Пресвятой Богородицы. И первые его заседания проходили в стенах Успенского Собора Московского Кремля.

Для работы на этом церковном форуме было избрано и назначено по должности 564 человека. Большинство членов Собора были клириками или мирянами, что позволило представить все слои церковного народа. «Необъединенность, разброд, недовольство, даже взаимное недоверие... — вот вначале состояние Собора, — вспоминает один из его участников. — Но с первых же заседаний все стало меняться... Начал превозмогать дух веры, дух терпения и любви... Толпа, тронутая революцией, под грохот пушек и пулеметов около стен соборной палаты стала перерождаться в гармоническое целое, внешне упорядоченное, а внутренне солидарное. Люди становились мирными, серьезными соработниками. Это перерождение было очевидно для всякого внимательного глаза, ощутимо для каждого Соборного деятеля…»

Главным вопросом Собора стал вопрос о восстановлении законной и канонически верной верховной власти в Церкви — патриаршества. Голоса противников этого, вначале напористые и упрямые, в конце дискуссии звучали диссонансом, нарушая почти полное единомыслие Собора. 10 ноября 1917 года Собор проголосовал за восстановление патриаршества. После нескольких туров голосования были избраны три кандидата на первосвятительский престол: архиепископ Харьковский Антоний, архиепископ Новгородский Арсений и митрополит Московский Тихон. Об этих кандидатах в патриархи соборяне говорили: «Самый умный из них — архиепископ Антоний, самый строгий из них — архиепископ Арсений, а самый добрый из них — митрополит Тихон». Было решено, что выбор патриарха нужно полностью доверить воле Божьей, поэтому окончательное избрание главы Церкви определял жребий.

Вот как описывает торжество избрания патриарха один из членов Собора: «В назначенный день огромный храм Христа Спасителя был переполнен народом. Вход был свободный. В конце литургии митрополит Киевский Владимир вынес из алтаря и поставил на небольшой столик перед иконой Владимирской Божьей Матери ковчег с именами кандидатов в патриархи. Затем из алтаря вывели под руки слепого старца — схииеромонаха Алексия, насельника Зосимовой пустыни. В черных схимнических одеждах он подошел к иконе Богоматери и начал молиться, кладя земные поклоны. В храме стояла полная тишина. И в то же время чувствовалось, как нарастало общее напряжение. Молился старец долго. После он медленно поднялся с колен, подошел к ковчегу, вынул записочку с именем и передал митрополиту. Тот прочел и передал протодиакону. И вот протодиакон своим могучим и в то же время бархатным басом медленно начал провозглашать многолетие. Напряжение в храме достигло высшей точки. Кого назовет?.. “...Патриарху Московскому и всея Руси…” И сделав паузу для вдоха — “Тихону!” И хор грянул многолетие! Это были минуты, глубоко потрясшие всех, имевших счастье присутствовать. Они и теперь, через много лет, живо встают в памяти». В самое жестокое время был избран самый «добрый» патриарх. На его долю выпали самые тяжелые испытания из тех, что переживала Русская Церковь. Вера в то, что жребий действительно отражал волю Божию, и помогла патриарху пройти все лишения, на которые обрекла его новая власть.

Кроме избрания патриарха, Поместный собор обсуждал многие важные вопросы, ища на них ответы и принимая решения. Каждое из них влияет на церковную жизнь до сих пор, а на некоторые из вопросов еще предстоит ответить. Собор стал попыткой переосмыслить с современных позиций все аспекты церковной жизни — от высшей власти до управления приходом, от богослужения до суда. Но самое главное, что удалось сделать Собору — это наладить управление Церковью в новом государстве, во главе которой встал Святейший Патриарх.