Каждая религия предлагает верующим свое видение Бога в образе своих храмов.

Есть храмы, которые построены страхом, испуганной фантазией, созерцающей тысячу страшных химер, глядящих со стен: таковы башни "Великого Храма" в Мадуре, Индия. Есть храмы, построенные словно хоровым пением божественной чистоте и красоте; таков Парфенон на афинском Акрополе и многие другие храмы древней Греции.

Есть храмы, построенные мечтой о неосуществимой на земле праведности, о ее царственном покое и свете - таковы некоторые пагоды в Бирме.

Храмы огнепоклонников строились из жажды света, открытыми и видными отовсюду.

Мусульманский храм символизирует своим великим куполом единого Бога и своим минаретом - его пророка; его линии просты, как его мораль, властны, как его вера, изящно-повторны, как стиль Корана.

О чем же поют в своем молчании христианские храмы? Православные храмы говорят о упокоении в любви, царственном смирении, о тихой молитве, радости воскресения.

Об ином безмолвствуют храмы Западной Европы. Больше всего они говорят о власти: то о власти воинского оружия; то о власти устремленной к небу воли; то о властно упоенном величии, то, наконец, о власти всеобъемлющего авторитета, как, например, храм святого Петра в Риме.

Религия страха, религия фантазии, религия морали, религия борьбы, религия любви, религия власти - строят разные храмы. Но каждый из них остается, по своему смыслу - дверью к Богу. Здесь вход к Нему; здесь пребывание с Ним, а для того, кто умеет молиться - пребывание в "Нем": место единения с Ним, место "Богу служения". Эта дверь должна быть всегда открыта для всякого ищущего; вот почему многие храмы почти никогда не запираются. Человек должен всегда иметь здесь свое прибежище, и в древности это прибежище могло спасти даже преступника. Храм есть место молитвенного уединения, и в то же время место, где множество верующих людей соединяются друг с другом в молитве ради единения с Богом. Храм - это место слова, святыни, таинства, чуда. Вот откуда у людей потребность ставить храм на видном месте, словно вечный призыв.

Каждый христианский храм есть образ и подобие Церкви Христовой. Стены его отгораживают святыню Божию и людей, ей служащих, от зла мира. Зло мира - в грехах и страстях людей, и человек стремится, как в пристанище, в корабль Церкви, в надежде на спасение. Православные храмы строятся алтарем на восток, означая победу Христа - Солнца Правды - над тьмой греха и смертью.

Часто храм в своем основании устраивается в виде креста. Встречаются храмы и в форме круга - это напоминает нам вечность. Обычно здание храма завершается сверху куполом, который символизирует собой небо.

Еще в Ветхом Завете через пророка Моисея Бог дал людям указания о храме. Новозаветный православный храм устроен по образцу храма ветхозаветного.

Как ветхозаветный храм разделялся на три части: святая святых, святилище и двор; так и христианский храм делится на три части: алтарь, средняя часть храма (неф) и притвор.

Алтарь символизирует Царство Небесное. В Ветхом Завете во святая святых только один раз в год входил первосвященник. Алтарь - самое святое место, поэтому в него не позволяется входить непосвященным. Алтарь отделяется от средней части храма перегородкой, которая уставлена иконами и называется иконостасом.

В святилище ветхозаветного храма входили одни лишь священники. В христианских храмах в средней части стоят все христиане - ведь Христом Царство Божие открыто для каждого человека.

Храм - это богословие в красках и камне. Здесь все проникнуто символизмом, все связывает с Хозяином дома - Богом.

Митрополит Антоний (Блум) как-то рассказал случай из своей пастырской деятельности. В храм, где он служил, однажды пришел мужчина принести посылку прихожанке. Он был убежденный безбожник. Дабы не терять времени в храме, он рассчитывал прийти к концу службы, но - увы! - служба еще не закончилась. «Я пришел, сел на скамейку с чувством раздражения и обиды, что так промахнулся и теперь надо терять время, и вдруг почувствовал, что в этом храме есть «что-то», «какое-то присутствие». Тогда я стал это анализировать и решил, что это на меня влияет полумрак, мерцание свечей, одурманивающий запах ладана, заунывное пение и "коллективная истерика верующих"». Его это настолько поразило, что он решил проверить. В следующий раз он специально пришел, когда не было службы и можно было одному посидеть в церкви. Он стал приходить и сидеть подолгу, и затем как-то сказал: "Я не знаю, как это назвать, но я теперь знаю, что в этом храме нет пустоты, что в нем есть какое-то как бы "густое", конкретное присутствие, которое вы, вероятно, называете Богом. Более того: теперь я озадачен еще другим: я заметил, что у людей, которые бывают в церкви, после богослужения совершенно иные лица..."

Храм Божий на горе мелькнул,
И детски-чистым звуком веры
Внезапно на душу пахнул.
Нет отрицанья, нет сомненья,
И шепчет голос неземной:
"Лови минуту умиленья,
Войди с открытой головой".