Богослов.ru

Человек в Церкви

Радио России

Таинство Елеосвящения

 
Одной из множествазагадок, возникших перед учеными ХХ века, были маленькие глиняные сосуды,которые находили повсеместно в древних погребениях эпохи неолита. Для чего-тодревний человек полагал в могилу усопшего — вне зависимости от его положения вобществе — небольшой сосуд с растительным маслом. Конечно, легче всего былорешить, что примитивное сознание наших предков рисовало картины загробнойжизни, где также требуется пища, как и на земле — однако этому мешалоотсутствие других продуктов, да и что мог дать этот маленький флакон?

Потребовались годы,чтобы решить эту загадку древности. Хотя ответ находился, как обычно, совсемрядом: оказалось, та же самая идея вот уже на протяжении двух тысяч лет лежит воснове одного из Таинств Церкви — Таинства Елеосвящения. 

Для жителей жаркихстран оливковое масло — или по-славянски «елей» — не только продукт питания: подпалящими лучами солнца кожа быстро теряет эластичность, трескается, облезает;солнечный ожог может привести и к тяжелой болезни. Человеку, который должен былработать в поле весь день летом, когда солнце совершенно испепеляет и стоиттакая жара, что можно трудиться лишь в набедренной повязке — елей был абсолютнымусловием выживания. Масло для притирания на Переднем Востоке давали рабамнаравне с хлебом и чесноком, иначе они были бы совершенно нетрудоспособны. Елейослабляет солнечные лучи, смягчает кожу, и тем самым позволяет человеку жить вусловиях нещадно палящего солнца.

Но неужели древнийчеловек собирался загорать — да еще и с косметическим маслом — на том свете?Конечно же, нет. В греческом языке слова «оливковое масло» и «милость»произносятся почти одинаково — «элеон» и «элеос». Такая близость понятий неслучайна: ведьсолнце у множества народов было символом Высшего, Божественного Бытия. Солнцене только дает жизнь — оно может стать и испепеляющим, уничтожающим все живое.Но ведь и Бог небезразлично относится к человеку: приближение грешника к Богупосле смерти — словно испепеляющие лучи солнца, от которых укрыться некуда. Длятого, чтобы не сгореть от Божественного праведного гнева, требуется милость — изнаком этой милости и был сосуд для масла в погребениях неолита. Его полагали вмогилу как символ защищенности немощного, греховного человека Божественноймилостью и состраданием.

Этот глубокийсимволизм елея сохранился в христианстве и по сей день в таинстве Елеосвящения.Оно ведет свое начало от апостолов, которые, получив особую силу отИисуса Христа, многих больных мазали маслом и они исцелялись. Один издвенадцати учеников Христовых, апостол Иаков так говорит об этом Таинстве: «Боленли кто из вас, пусть призовет пресвитеров Церкви, и пусть помолятся над ним,помазав его елеем во имя Господне. И молитва веры исцелит болящего, и восставитего Господь, и если он соделал грехи, простятся ему (Иак. 5:14-15). Этотаинство на Руси получило также название «соборования», поскольку его совершаетсобор священников.

В этом таинстве черезмолитву священников и семикратное помазаниеосвященным елеем главных частей тела у Бога испрашивается особая милость кболящему. Елей, считавшийся знаком милосердия Божия, смешивается свином, тем самым вспоминается Евангельская притча о милосердном самарянине. Из молитв наелеосвящении становится ясно, что в Таинстве ожидается исцеление прежде всегодуши, которое должно принести исцеление и телу. Болезни — всегда плод греха,состояния нашей удаленности от источника жизни — Бога. Но если осознаваемыенами грехи прощаются и искореняются исповедью, то для избавления от забытых илидаже неведомых грехов и существует в Церкви Таинство Елеосвящения. Словновспоминая потребность в особой милости Божией перед лицом смерти, — этизагадочные сосуды с елеем в древних погребениях, — таинство Соборования всегдасовершается прежде всего над тяжело болящими людьми: соборная молитва очиститдушу от греха, елей милости Божией уврачует душевные язвы, и преображенныйБожественной силой больной либо восстанет от одра болезни, либо перейдет счистой совестью в мир иной: 

«О, Господи! Как совершенны 
Дела Твои, - думал больной, - 
Постели, и люди, и стены, 
Ночь смерти и город ночной. 
Я принял снотворного дозу 
И плачу, платок теребя, 
О Боже! Волнения слезы 
Мешают мне видеть Тебя. 
Мне сладко при свете неярком, 
Чуть падающем на кровать, 
Себя и свой жребий подарком 
Бесценным Твоим сознавать! 
Кончаясь в больничной постели, 
Я чувствую рук Твоих жар. 
Ты держишь меня, как изделье, 
И прячешь, как перстень, в футляр»[1]... 


[1]Б.Пастернак