Русские военные мореплаватели достигли берегов Аляски в 1732 году. Через некоторое время началось и хозяйственное освоение этой территории российскими землепромышленниками. Ими же в 1793 году было подано прошение на имя императрицы Екатерины, «прислать в Америку хорошего священника с причтом». Понимая всю государственную важность начатого дела, она приказала отправить в Америку не одного священника, а целую православную миссию. Духовная миссия была сформирована из иноков Валаамского монастыря, среди которых был и монах Герман, будущий преподобный. Именно ему пришлось дольше и плодотворнее всех остальных членов миссии потрудиться в евангельском благовестии на другом континенте.

Преподобный Герман родился под Москвой в городе Серпухове в купеческой семье. В шестнадцать лет он уехал на Валаамский монастырь. Все обстоятельства жизни Германа на Валааме, о которых известно из воспоминаний о нем братии монастыря, роднят его по духу с преподобным Серафимом. Он также как и Серафим после тщательного испытания различными послушаниями уходит на постоянное жительство в лес и поселяется в пустынной келье за несколько километров от монастыря. Также несет уединенные подвиги и труды как его Саровский современник. И даже иноческий постриг Герман и Серафим принимают в один и тот же год.

Пятнадцать лет провел Герман в Валаамской обители. Но как бы не любил Герман свое уединение, узнав, что из иноков Валаамского монастыря формируют миссию в далекую Америку, не раздумывая, согласился войти в ее состав. Он пожелал служить делу проповеди Евангелия на другом конце земли среди язычников малообжитого и сурового края Аляски, обратить и крестить их в истинную веру. Этот подвиг апостольского служения преподобный Герман нес всю последующую жизнь. Он стал для местных жителей и школьным учителем, и врачом, и агрономом-земледельцем, и духовным наставником, и защитником от несправедливости и притеснений. Он выступал против тех, кто видел в коренных жителях Аляски только объект для жестокой эксплуатации. Из-за этого и сам Герман нес скорби и притеснения, порой не имея никакой поддержки, кроме своей пламенной веры. Со слов знаменитого капитана, барона Врангеля: «Будучи пылкого нрава, отец Герман с горячностью вступался за права природных жителей, нарушаемые строптивостью, жестокостью и распутством начальников. И от того сам подвергался множеству неудовольствий». Сущность своего призвания преподобный Герман выразил удивительно простыми словами: «Я — нижайший слуга здешних народов и нянька».

Как истинный христианин Герман всех любил и всех прощал. Такой же взаимной любовью и уважением отвечало ему все местное население Аляски. Из донесения в Синод о состоянии дел есть упоминание об этом: «Германа же большая часть жителей довольно выхвалить не может, называя его не иначе как “наш апа”, то есть “дедушка”». Особенно же его любили дети. Стоило отцу Герману показаться на улице, как дети бежали к нему со всех сторон. Он угощал их сухариками, пек для них крендельки и всегда с умильной простотой рассказывал им сказку или какую-нибудь поучительную историю из жизни святых.

Вообще беседа старца производила на слушавших его неотразимое впечатление. Так однажды Германа пригласили на фрегат, пришедший из Петербурга. Капитан фрегата человек высокообразованный, знающий несколько языков, решил проверить верны ли дошедшие до столицы слухи о старце и его удивительном влияние на людей. С капитаном было до двадцати пяти человек офицеров. Вот как он потом вспоминал эту встречу: «В нашей кают-компании сидел небольшого роста, в ветхой одежде, пустынный монах. Мы все воспитывались в Морском корпусе, знали многие науки и много читали. Но науку из наук, то есть закон Божий, понимали поверхностно, теоретически, не применяя ее к своей жизни. Лишь по названию были христианами, а в душе и на деле — атеистами. Мы говорили с ним до полуночи, а то и за полночь о любви Божьей, о вечности, о спасении души, о христианской жизни... Отец Герман к великому моему удивлению, говорил так сильно и умно, доказывал так убедительно, что, мне кажется, никакая ученость и земная мудрость не могли бы устоять против его слов. Своей удивительной беседою он всех образованных собеседников своих привел в такое положение, что они не знали, что ему отвечать. Мы были безответными дураками перед ним! И многие из нас после этой беседы пересмотрели свое отношение к христианству». Так преподобный Герман обращал в христианство не только местных жителей, но и русских офицеров-моряков, зараженных неверием и вольнодумством.

В конце жизни преподобный Герман решил уединиться от людей и переселился на необитаемый остров, находившийся в двух часах езды на байдарке от центрального поселения. Здесь он построил небольшую бревенчатую келью, в которой и прожил до конца своих дней. Постелью Герману служила небольшая скамья, подушкой два кирпича, а одеялом — деревянная доска. Тайные подвиги старца остались неведомыми миру. Его жизнь протекала в условиях самоотречения, нестяжательности и сурового пренебрежения всеми удобствами. Рассказывая о жизни старца, его ученик, кадьякский алеут лишь замечал: «Трудную жизнь вел батюшка, и никто не может подражать его жизни!»

Но зато всем был виден окружавший свет его благодатной жизни, его великим и редким достоинствам ума и качествам сердца, его любовь, с которой он отзывался на нужды, приходящих к нему людей. На его необитаемый остров съезжались многие, чтобы поделиться радостью, найти утешение в скорбях. А некоторые из приезжавших просили старца позволения остаться жить рядом с ним. И никому он не отказывал, утешая и поучая всех. Преподобный Герман скончался на 81-м году жизни, 13 декабря 1836 года.