Знаменитый английский
писатель Честертон как-то задумался над причиной непреходящей популярности
книги «Робинзон Крузо». Одна ли романтика приключений и борьбы за жизнь так вдохновляет
читателя? Ответ Честертона весьма необычен: «Эта книга будет жить вечно,
потому что она воспевает радость пределов...
Робинзон Крузо - человек на маленьком островке с немногими пожитками,
спасенными из моря ( лучшее в книге - список спасенных вещей). Опись -
величайшая из поэм. Кухонный нож становится сокровищем - ведь море могло
отнять и его. В праздные или тяжелые минуты полезно взглянуть на кочергу
или книжную полку и подумать, как она обрадовала бы тебя на необитаемом
острове. Но еще лучше - помнить, что все вещи едва уцелели, все спасено от
крушения. Каждый родившийся на свет пережил ужасное приключение - он мог не
родиться» [1].
Есть одна существенная разница в том, как воспринимает мир современный человек и человек доиндустриальной эпохи. Наш современник, как правило, потребитель: «хотеть» и «иметь» стали понятиями, которые во многом определяют содержание жизни. «Будем есть, пить и веселиться, ибо завтра умрем! Ведь один раз живем!» - такова простецкая философия потребителя. Но вот парадокс: именно там, где создаются наиболее благоприятные условия для жизни в свое удовольствие, в странах с самым высоким уровнем жизни - самый же высокий процент самоубийств и психических заболеваний! Что это - пресыщение хорошей жизнью? А разве жизнью можно пресытиться?
Мы давно перестали задумываться над тем, нужен ли нашей жизни комфорт? Ответ вроде не вызывает сомнений. Но стоит открыть какую-нибудь сказку, как уверенность в правильности нашего ответа улетучивается. «В сказке всегда говорится: «Ты будешь жить в золотом и изумрудном дворце, если не скажешь «корова», или «Ты будешь счастлив с дочерью короля, если не покажешь ей луковицу». Мечта всегда зависит от запрета. Все великое и немыслимое зависит от маленького отказа. Все чудесное и прекрасное возможно, если что-то одно запрещено. Открыл ларчик - разлетятся беды, забыл слово - погибли города, зажег лампу - улетит любовь. Сорви цветок - и люди обречены. Съешь яблоко - и пропала надежда на Бога. Такова радость человека; счастье продлится, пока вы не сделаете чего-то, что вы можете сделать в любую секунду, часто не понимая, почему этого делать нельзя.
Вот, оказывается, почему комфорт поглотил ключ к нашему счастью - мы забыли, что наша жизнь и все, чем мы ее наполняем, ценны лишь в той мере, в какой они стоят нам усилий, борьбы и труда. Не то, что получаем, действительно дорого для нас, а то, что отдаем! Отнимите у жизни усилие, борьбу и труд, и - как бы Вы ни сделали жизнь богатой удобствами и даровыми благами, - Вы отнимете и весь интерес и всю ценность ее[2].
У комфорта, этого притягательного и коварного спутника современности, есть серьезный враг - воздержание:
Есть одна существенная разница в том, как воспринимает мир современный человек и человек доиндустриальной эпохи. Наш современник, как правило, потребитель: «хотеть» и «иметь» стали понятиями, которые во многом определяют содержание жизни. «Будем есть, пить и веселиться, ибо завтра умрем! Ведь один раз живем!» - такова простецкая философия потребителя. Но вот парадокс: именно там, где создаются наиболее благоприятные условия для жизни в свое удовольствие, в странах с самым высоким уровнем жизни - самый же высокий процент самоубийств и психических заболеваний! Что это - пресыщение хорошей жизнью? А разве жизнью можно пресытиться?
Мы давно перестали задумываться над тем, нужен ли нашей жизни комфорт? Ответ вроде не вызывает сомнений. Но стоит открыть какую-нибудь сказку, как уверенность в правильности нашего ответа улетучивается. «В сказке всегда говорится: «Ты будешь жить в золотом и изумрудном дворце, если не скажешь «корова», или «Ты будешь счастлив с дочерью короля, если не покажешь ей луковицу». Мечта всегда зависит от запрета. Все великое и немыслимое зависит от маленького отказа. Все чудесное и прекрасное возможно, если что-то одно запрещено. Открыл ларчик - разлетятся беды, забыл слово - погибли города, зажег лампу - улетит любовь. Сорви цветок - и люди обречены. Съешь яблоко - и пропала надежда на Бога. Такова радость человека; счастье продлится, пока вы не сделаете чего-то, что вы можете сделать в любую секунду, часто не понимая, почему этого делать нельзя.
Вот, оказывается, почему комфорт поглотил ключ к нашему счастью - мы забыли, что наша жизнь и все, чем мы ее наполняем, ценны лишь в той мере, в какой они стоят нам усилий, борьбы и труда. Не то, что получаем, действительно дорого для нас, а то, что отдаем! Отнимите у жизни усилие, борьбу и труд, и - как бы Вы ни сделали жизнь богатой удобствами и даровыми благами, - Вы отнимете и весь интерес и всю ценность ее[2].
У комфорта, этого притягательного и коварного спутника современности, есть серьезный враг - воздержание:
Дом бедняка - как детская рука.
Что нужно взрослым, ей того не надо.
Жучок усатый, веточка из сада,
Голышик из ручья, песка прохлада,
Певуньи-раковинки - ей услада[3].
Умение довольствоваться малым у всех народов считалось едва ли не главным признаком мудреца. Но в воздержании есть еще одна глубина: и эту глубину знает вера.
Вся трагическая история грехопадения началась именно с невоздержания: в раю было все, что доставляло счастье человеку - но это было «счастье-под-условием»: не нарушай Запрета, не подходи к Древу познания добра и зла. Это и было воздержание как принцип человеческой жизни, принцип подчинения низшего - высшему, материального - духовному, человеческого - Божественному.
Но соблазн победил: стремление испытать неизведанное, стать богами помимо Бога оказалось сильнее доверия и любви к своему Творцу - и Ева ела запретный плод, и дала Адаму, и он ел... Только вот богами не стали, а увидели свою наготу: отныне плоть царствует над духом, отныне богом становится удовольствие.
В религиозной жизни особо выделенным периодом воздержания является время поста. Постящийся воздерживается не только от тяжелой пищи, но и от развлечений, ненужных удовольствий, всего, что тянет душу вниз, к земному.
Пост по-иному организует жизнь человека, освобождает ее от несущественного, лишнего, способствует раскрытию лучших качеств человеческой души.
