Само имя этого великого полководца затмевает все возможные титулы и награды, которыми он обладал. «Суворов — один из самых необыкновенных людей своего века» — писали о нем современники. Его любили и ненавидели, о нем слагали песни и сатирические куплеты. В России его портреты украшали крестьянские избы, а страницы западных газет пестрили карикатурами на него. Но ни в России, ни за ее пределами о нем не говорили равнодушно. Ни один русский полководец не имеет за плечами такого количества блестящих побед. В течение своей многолетней военной службы Суворов ни разу не был побежден. У потомков имя его стало нарицательным.

В детстве, глядя на хилого и болезненного ребенка, предпочитавшего подвижным играм книги, трудно было предположить, что он станет величайшим полководцем в истории России. Его отец готовил сына к гражданской службе. Однако по совету своего полкового товарища, когда Саше исполнилось 11 лет, все же записал мальчика в Семеновский полк. Военная карьера у дворянских детей отсчитывалась с пеленок: новорожденного сразу записывали в полк, поэтому к тому моменту, когда молодой человек реально приступал к исполнению своих обязанностей, он уже успевал «дослужиться» до офицерского чина. Суворову же, отставшему от своих сверстников на целых 11 лет, пришлось добывать офицерские эполеты солдатской службой. Но эта служба много ему дала. Он сроднился с бытом русского солдата, научился говорить на понятном ему языке, осознал, как заставить подчиненного поверить своему командиру и забыть об опасности. Солдатский образ жизни привился к нему настолько, что он не изменял ему, даже будучи фельдмаршалом и генералиссимусом. Любимым питьем ему служил солдатский квас, лучшим обедом — щи и каша, а самым покойным ложем — простая солома.

Уже первые Суворовские походы принесли ему знаменитость. Когда солдаты делают то, что сделать практически невозможно, то сухие сводки о численности войск и размерах потерь впечатляют больше, чем самые яркие описания битв. В мае 1773 года две тысячи русских солдат под предводительством Суворова взяли крепость, гарнизон которой составлял более четырех тысяч человек. В июле 1779 года Суворов с 20-тысячной армией разгромил 30-тысячную турецкую группировку. В 1789 году 25-тысячная армия Суворова обратила в бегство 80-тысячную армию турков, причем неприятель потерял 17 тысяч человек, а русские — всего 45 убитыми и 133 ранеными. Это Рымниковское сражение — одна из самых впечатляющих суворовских побед. То же можно сказать и о переходе суворовской армии через Альпы, который не имел и не имеет аналогов в военном искусстве. Многие полководцы переходили Альпы, но ни один из них не брался воевать в горах, в то время как русским войскам пришлось штурмовать эту естественную крепость под огнем неприятеля. Только прошедшие суворовскую школу солдаты могли совершить подобное.

Однако современников поражали не только военные победы Суворова, но и многие его странности. Есть сотни свидетельств об экстравагантном поведении великого полководца. Вот, что пишет о нем его личный секретарь: «Странности или так называемые причуды делали князя загадкою… Всегда поражало меня, как человек, наедине умнейший и серьезнейший лишь только за порог из своего кабинета, показывается шутом, проказником, или, смею сказать, даже юродивым». Авторы мемуаров о великом полководце любят приводить, как пример одного из чудачеств Суворова, случай на приеме у императрицы. Тогда, сидя за праздничным столом, полководец демонстративно ни к чему не прикасался. Он отказывался нарушать строгий пост, положенный в Крещенский сочельник. Заметив это, императрица спросила: «Почему фельдмаршал не принимает участия в трапезе?». Кто-то из придворных заметил с иронией: «Александр Васильевич не будет есть, пока не взойдет первая звезда. Ведь так положено по церковному уставу». Через несколько минут слуга принес коробочку с бриллиантовой орденской звездой, и Екатерина со словами «Ваша звезда взошла, фельдмаршал!» пригласила Суворова присоединиться к трапезе. Этот эпизод можно считать простым чудачеством, а можно рассматривать и как пример бытового исповедничества. Известно, что Екатерина II часто ставила себя выше церковных предписаний, лишь формально называясь православной. Суворов же считал нелишним напомнить императрице о нормах церковной жизни.

Ни при каких обстоятельствах Суворов не забывал о Боге. Получив отставку, Александр Васильевич стал активно участвовать в церковной жизни. Он неукоснительно посещал церковные службы, пел на клиросе, прислуживал, пробовал себя как церковный песнотворец. Составленный им «Канон Спасителю и Господу нашему Иисусу Христу» был опубликован уже после смерти полководца. Суворов размышлял и о монашеском постриге. Вот его прошение, поданное императору в декабре 1798 года: «Ваше Императорское Величество, всеподданнейше прошу позволить мне отбыть в Нилову Новгородскую пустынь, где я намерен окончить мои краткие дни в службе Богу. Спаситель наш один безгрешен. Неумышленности мои прости, милосердный Государь».

Однако задуманному не суждено было сбыться. 18 мая 1800 года Александр Васильевич Суворов скончался. Для большинства современников эта смерть оказалась неожиданной, ведь со времени последнего военного похода полководца прошло чуть более полугода. Как-то, в одном из своих писем он написал: «Жизнь столь открытая и известная, какова моя, никогда и никаким биографом искажена быть не может. Всегда найдутся неложные свидетели истины. Сердце мое не затруднялось в добре, и должность никогда не полагала в нем преград. Поступая откровенно, я остерегался одного нравственного зла, а телесное само собой исчезало». Эти слова можно принимать как завещание великого полководца потомкам.