Когда Каин убил своего брата Авеля, Бог сказал Каину, что отныне тот не сможет выращивать плод на оскверненной кровопролитием земле, и проклял Каина вести жизнь вечного изгнанника и скитальца. В ответ Каин воскликнул: «наказание мое больше, нежели снести можно. Вот, Ты теперь сгоняешь меня с лица земли... и всякий, кто встретится со мною, убьет меня». И тогда, как повествует Книга бытия, Каин стал основателем первого в истории человечества города, за стенами которого хотел укрыться от своего проклятия и страха (Быт. 4: 8-17)...
Основание каждого города, как и рождение нового человека, всегда связывается с большими упованиями. Даже теперь закладка города немыслима без трогательных церемоний и торжественных речей, а в старину всякий город строился как земное отражение небесного града, как воссоздание утраченной райской обители, где можно спастись от потерянности и беззащитности, от страха и одиночества. Город — средоточие жизни, и поэтому в его центре находятся самые важные учреждения, среди которых главенствует храм. Не случайно исторический центр всегда остается самым притягательным местом и для горожан, и для гостей города, которые приезжают именно сюда, чтобы приобщиться к культуре, отметить праздник, поклониться святыням. В старину в русских городах существовал обычай: каждый год, в день соборного праздника, вдоль городских границ совершался крестный ход, возобновляющий духовное единство города и его граждан.
Каждый город имеет свою мифологию, а имена многих городов звучат как некие символы. Париж — город художественной богемы, нескончаемого праздника и любви. Рим — центр мира, столица классической культуры. Санкт-Петербург — российское «окно в Европу». Нью-Йорк — город баснословных возможностей «сделать деньги и карьеру». Вавилон — горделивый город-«блудница». Иерусалим — священный город Божий, прообраз небесного Нового Иерусалима... Свои священные города есть даже у атеистов. Вскоре после прихода к власти коммунисты построили в Польше образцовый город и назвали его Новой Гутой, что значит «новый город». Новая Гута с ее великолепными парками, безукоризненно чистыми детскими садами и «домами-коммунами», сияющими стадионами и дворцами культуры должна была служить зримым воплощением того светлого будущего, которое пророчили коммунисты. Жителями Новой Гуты могли стать лишь «политически зрелые» и свободные от предрассудков «старого мира» люди. Другому коммунистическому городу — Новокузнецку, посвятил целую поэму Владимир Маяковский: «через четыре года здесь будет город-сад!». Парадоксально, но эту строку у пламенного поэта революции преспокойно позаимствовали в качестве рекламного слогана создатели проекта нового «города миллионеров» под Москвой — неслыханного по своему размаху и роскоши.
В современном мегаполисе человеку уже не хватает места, и он постепенно вытесняется — будь то вниз, в подземку, или вверх — в футуристические небоскребы, где цены на квартиры еще выше, чем сами дома. Вот как описывал это новое вавилонское столпотворение испанский мыслитель Хосеега-и-Гассет еще в начале XX в.: Орт«Города переполнены. Дома переполнены. Отели переполнены. Поезда переполнены. Кафе уже не вмещают посетителей. Улицы — прохожих. Приемные медицинских светил — больных. Театры, какими бы скучными ни были спектакли, ломятся от публики. Пляжи не вмещают купальщиков. Становится вечной проблемой то, что прежде не составляло труда — найти себе место...»
Ностальгия по загородной идиллии, мечта растить детей на лоне природы побуждает людей прятаться в предместьях. Но ненасытный мегаполис настигает всех, пожирая новые пространства, сливаясь с другими городами и обращая в унылые каменные джунгли тысячи квадратных километров. Когда-то город замышлялся как образ рая, место спасительного прибежища, но со временем превратился в адского монстра, распростершего свою власть над всей землей. Основатель первого города надеялся укрыться там от угрозы быть убитым, а теперь города — это рассадники жестокой агрессии и хладнокровной преступности, отчаянных наркоманов и безумных маньяков, где уже никто не может чувствовать себя в безопасности. Страшное одиночество среди толпы. Жуткий призрак техногенного апокалипсиса. Сумасшедший ритм, который не выдерживают даже машины. Все это — спутники жизни современного мегаполиса.
Основание каждого города, как и рождение нового человека, всегда связывается с большими упованиями. Даже теперь закладка города немыслима без трогательных церемоний и торжественных речей, а в старину всякий город строился как земное отражение небесного града, как воссоздание утраченной райской обители, где можно спастись от потерянности и беззащитности, от страха и одиночества. Город — средоточие жизни, и поэтому в его центре находятся самые важные учреждения, среди которых главенствует храм. Не случайно исторический центр всегда остается самым притягательным местом и для горожан, и для гостей города, которые приезжают именно сюда, чтобы приобщиться к культуре, отметить праздник, поклониться святыням. В старину в русских городах существовал обычай: каждый год, в день соборного праздника, вдоль городских границ совершался крестный ход, возобновляющий духовное единство города и его граждан.
Каждый город имеет свою мифологию, а имена многих городов звучат как некие символы. Париж — город художественной богемы, нескончаемого праздника и любви. Рим — центр мира, столица классической культуры. Санкт-Петербург — российское «окно в Европу». Нью-Йорк — город баснословных возможностей «сделать деньги и карьеру». Вавилон — горделивый город-«блудница». Иерусалим — священный город Божий, прообраз небесного Нового Иерусалима... Свои священные города есть даже у атеистов. Вскоре после прихода к власти коммунисты построили в Польше образцовый город и назвали его Новой Гутой, что значит «новый город». Новая Гута с ее великолепными парками, безукоризненно чистыми детскими садами и «домами-коммунами», сияющими стадионами и дворцами культуры должна была служить зримым воплощением того светлого будущего, которое пророчили коммунисты. Жителями Новой Гуты могли стать лишь «политически зрелые» и свободные от предрассудков «старого мира» люди. Другому коммунистическому городу — Новокузнецку, посвятил целую поэму Владимир Маяковский: «через четыре года здесь будет город-сад!». Парадоксально, но эту строку у пламенного поэта революции преспокойно позаимствовали в качестве рекламного слогана создатели проекта нового «города миллионеров» под Москвой — неслыханного по своему размаху и роскоши.
В современном мегаполисе человеку уже не хватает места, и он постепенно вытесняется — будь то вниз, в подземку, или вверх — в футуристические небоскребы, где цены на квартиры еще выше, чем сами дома. Вот как описывал это новое вавилонское столпотворение испанский мыслитель Хосеега-и-Гассет еще в начале XX в.: Орт«Города переполнены. Дома переполнены. Отели переполнены. Поезда переполнены. Кафе уже не вмещают посетителей. Улицы — прохожих. Приемные медицинских светил — больных. Театры, какими бы скучными ни были спектакли, ломятся от публики. Пляжи не вмещают купальщиков. Становится вечной проблемой то, что прежде не составляло труда — найти себе место...»
Ностальгия по загородной идиллии, мечта растить детей на лоне природы побуждает людей прятаться в предместьях. Но ненасытный мегаполис настигает всех, пожирая новые пространства, сливаясь с другими городами и обращая в унылые каменные джунгли тысячи квадратных километров. Когда-то город замышлялся как образ рая, место спасительного прибежища, но со временем превратился в адского монстра, распростершего свою власть над всей землей. Основатель первого города надеялся укрыться там от угрозы быть убитым, а теперь города — это рассадники жестокой агрессии и хладнокровной преступности, отчаянных наркоманов и безумных маньяков, где уже никто не может чувствовать себя в безопасности. Страшное одиночество среди толпы. Жуткий призрак техногенного апокалипсиса. Сумасшедший ритм, который не выдерживают даже машины. Все это — спутники жизни современного мегаполиса.
«Царя властительно над долом,
Огни вонзая в небосклон,
Ты труб фабричных частоколом
Неумолимо окружен.
Стальной, кирпичный и стеклянный,
Сетями проволок обвит,
Ты — чарователь неустанный,
Ты — неслабеющий магнит.
Драконом, хищным и бескрылым,
Засев, — ты стережешь года,
А по твоим железным жилам
Струится газ, бежит вода.
Твоя безмерная утроба
Веков добычей не сыта, —
В ней неумолчно ропщет Злоба,
В ней грозно стонет Нищета...
Коварный змей с волшебным взглядом!
В порыве ярости слепой
Ты нож с своим смертельным ядом
Сам подымаешь над собой...» (Валерий Брюсов, «Городу»)
Страшно. Но выжить можно. Единственный способ — просто сохранять в себе человеческое достоинство и запечатленный в нем образ Божий. Ведь в городе, как в зеркале, отражается то, что терзает души его жителей — их верования и фантазии, страхи и конфликты. И нечего тут на зеркало пенять...
